Программа в эфире Яхт-Радио «Тельняшка в стиле Rock».
Автор Владимир Рекшан, группа «Санкт-Петербург»
Good morning, добрый вечер, а кому-то и ночь. Владимир Рекшан на всех парусах устремляется к вам с программой «Тельняшка в стиле рок».
Уделим немного времени российской тельняшке. В России традиция ее ношения начала формироваться, по одним данным, с начала 60-х годов XIX столетия. Вместо узких кителей с неудобными стоячими воротничками, русские матросы стали носить удобные фланелевые голландские рубахи с вырезом на груди. Под рубаху надевалась нательная рубашка. По началу тельняшки выдавались только участникам дальних походов, ими гордились особо. Нижние чины преимущественно надевали их в воскресенье и в праздничные дни при увольнении на берег – во всех случаях, когда требовалось быть щегольски одетыми. Синие и белые поперечные полосы тельняшек соответствовали цветам русского военно-морского Андреевского флага.
А теперь рок-музыка! Великая группа Cream. Появилась у меня их пластинка году в 1969. Во второй половине 60-х началась конечно музыкальная буря, шторм, ураган. Новая музыка, названная музыкой рок, каждую неделю производила на свет что-нибудь выдающееся. Cream признавался всеми нами, нами, которым было в среднем по 18 лет. Cream развивал блюзовые традиции, пустившие в Британии корни. Мне же, еще недавнему битломану, было их слушать сложновато, но я старался. Особенно старался, став обладателем концертного двойника “Wheels of Fire”. Тщательно протерев темный винил ставил пластинку, тушил свет, садился на пол и вслушивался в бесконечные гитарные поливы, особенно меня, скажу по-молодежному, вставляла песня «Белая комната». «In the white room, тра-та-та…», — пел я вместе с группой, затем снова пела гитара, на гитаре играл Эрик Клептон, на басу ярился Джек Брюс, барабанил Джинджер Бэйкер.
Фанатеющих от Cream в Ленинграде хватало, каждый где-то что-то узнавал, делился найденной информацией, додумывал, творил мифологию. Все эти герои юности воспринимались, как обитатели Марса, или герои народных сказок. Но прошло еще несколько десятилетий. Весенней ночью 2001 года позвонил Дмитрий Шагин и заявил заговорщическим шепотом: «Значит так, была инструкция, денег не просить и не кормить». «Ладно, — соглашаюсь я, — про деньги понятно, а почему не кормить?». «Не знаю, про еду особенно настаивали». «Если настаивали, то и не будем, а кого кстати не кормить то?», — догадываюсь я поинтересоваться». «А ты не в курсе?». «А как я мог быть в курсе, если меня всегда держат в неведении?». «Да ты что?», — Митя не верил, — Ты афиши в городе видел?». «Афиш навалом, юморист какой-нибудь?».
«Подожди Эрик Клептон прибыл на концерт, а завтра утром он приедет на гору. Я подумал, что Митя врет, но тут же поверил, это должно было когда-нибудь случиться, что-нибудь подобное, или Клептон, или Битлы, или еще какие-нибудь человечки из славной юности. Добираюсь я до поселка Перекюля, где мои старые знакомые американские алкоголики организовали «Дом надежды». В этом доме помогают русским алкоголикам справиться с недугом. Вот Клептон сюда и собрался приехать и лекцию прочитать пациентам.
На гору вкатывается Мерседес средней ценовой категории, из машины вылезают трое мужчин, мы с Митей жмем руки прибывшим, а директор дома произносит краткую информационную речь. Англичанин на каждую фразу директора отвечает: «Фантастика». «Дорогой господин Эрик, — закончил информационное сообщение директор, — давай пройдем и осмотрим дом». Вместе с гостем и алкоголиками мы входи в здание, напряженность первых минут тем временем тает. Клептон разглядывает происходящее вокруг с интересом, он приперся сюда в день концерта по собственной воле, не ошиблись мы в нем почти полвека тому назад. «Я знаю, Эрик, что ты тоже помогаешь подобному центру», — начинает директор.
«Yes, — вскрикивает Клептон, — similar (такой же)». Гитарист выглядывает в окошко и добавляет: «На Антибах – это Карибское море». Стало понятно, что дружба состоялась. Дорогому гостю было предложено испить чайку. В комнате на первом этаже в духе русского народного хлебосольства, стол ломился от бутербродов с докторской колбасой и сыром. «Yes-yes, fantastic», — Клептон косился на бутерброды, но сдержавшись, от трапезы отказался. Но не отказался дать автографы и принять подарки. Митя подарил книжку про свое пьянство, а я кассету со своими песнями на английском языке.
Но Эрик приехал в Перекюли не чай пить, он поднялся на второй этаж и выступил перед больными и ответил на вопросы. Затем Эрик, растрогавшись, пригласил новых друзей на концерт. Его спутники составили список, в котором я занял почетное третье место. Напоследок было объявлено массовое братание и снова фотографировались на солнышке. Затем договорились дружить алкогольными домами, помахали гитаристу, умчавшемуся на Мерседесе играть концерт в Питере и продолжать мифическую жизнь из клипа. Такова краткая история вопроса.
А еще через несколько лет история продолжилась. Тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков — мой личный враг. Визит Эрика на гору привел к разовому пожертвованию со стороны музыканта в а 5 000 долларов. Но бывает еще и косвенное спонсирование, вот его трагическая история. В середине июля 2006 года мне позвонили и сказали, что Эрик пригласил несколько человек на свой концерт в Москве, речь шла про Красную площадь. Наша посадка предполагалась на вип-трибуне, а после концерта Клептон приглашал нас на официальную фотосессию с ним. После такой уважухи, на «Дом надежды на горе», по мысли гитариста, должны были посыпаться чеки российских буржуинов. Буквально накануне отъезда концерт отменили. Он попадал между днем десантников и какой-то попсовой гулянкой в центре столицы. Команде Клептона предложили перенести выступление с Красной площади в другое место, не фиг мешать пилить казенные деньги. Клептон и отказался, гад, короче, Лужок хренов, а Клептон наоборот.
На сегодня все, встретимся скоро!
